Russian Arabic Chinese (Simplified) English French German Italian Norwegian Spanish

Дайвинг-туризм ― спасение подводного мира

Дайвинг-туризм ― спасение подводного мира

Типичная картинка на американском побережье:
― Вы фотограф?
― Нет, я из заповедника. Хотите увидеть каланов?
― Да я их уже вижу. Вон там у берега?
― Нет, у берега ― это дайверы. Каланы в капусте. Видите?
― (смотрит в бинокль): О, какие лапочки! Какие милые! А вы из Франции?
― Нет, я не из Франции.
Ну как же: на мексиканца не похож, но говорит с акцентом, ― значит, из Франции (о наличии других стран знают только специалисты по географии).
― Какая у вас чудесная работа! Как я вам завидую!
Работа действительно неплохая. Жаль, что бесплатная.

В выходные рядом с пирсом, где швартуются катера пограничной охраны, толпы отдыхающих вытаскивают из машин снаряжение и раскладывают на зеленой лужайке водолазные костюмы. И зимой и летом дайверы плотным строем бредут к полосе прибоя и исчезают в волнах залива Монтерей, как глиммингенские крысы. Не потому ли, что солнечная Калифорния перенаселена? До такой степени, что в последние годы летом приходится экономить воду и электричество. Много денег, много работы, на центральном побережье почти круглый год тепло и комфортно. Поток переселенцев из других штатов не иссякает. Владельцы недвижимости богатеют не по дням, а по часам. И туристов всё больше. На западном побережье шутят, что скоро под весом собравшегося народа Калифорния отломится от материка и утонет. Пасифик-Гров, Монтерей, Марина, Сисайд ― города и населенные пункты тянутся вдоль залива непрерывной цепочкой. Рестораны и гостиницы лезут на пирсы, встают на сваи, гроздьями нависают над океаном. На набережных толпятся туристы, приехавшие посмотреть на «красивейшее побережье мира» и «самую снимаемую в мире сосну». Дайверы берут акваланги и уходят под воду.

Под водой они видят сначала песчаный пляж. Потом идет склон, зимой крутой из-за частых штормов и пологий летом. По песку ползают крабы, раки-отшельники, разноцветные морские звезды. Через несколько минут аквалангист попадает в подводный лес ― заросли морской капусты. Ризоиды крепко держатся за черные камни, на длинных изящных листьях с рюшками по краям играют солнечные блики, преломленные в прозрачной воде. Между ними спят рыбы. Упругие стебли слабо колышутся от волн наверху, на пятиметровой «высоте», где в кроне капусты, как в колыбельке, кверху брюхом отдыхают каланы, похожие на большие плюшевые игрушки. Время от времени «плюшевая» зверушка ныряет на дно за морским ежом, морской звездой или ракушкой. Это не так просто: тем, кто любит ежей и моллюсков, приходится камнем разбивать раковину или скорлупу. А звезд можно есть и так. Нерпы, толстые, как сардельки, обматываются капустой и лежат в ней бревном, высунув на поверхность только кончик усатого носа. Иногда без видимых причин нерпа вдруг срывается с места, несется под водой как торпеда, а потом снова останавливается, впадает в транс и засыпает. Еще дальше от берега лес кончается. Там резвятся калифорнийские морские львы ― большие тюлени, которые летают под водой, как птицы, и выпрыгивают на поверхность. К дайверам они привыкли. Испытывают к ним вполне дружеские чувства. По ночам лай морских львов, больше похожий на блеянье, слышен по всему Монтерею.

Странно: городской пляж, а в воде столько живности. Все, как на экспозиции в Монтерейском аквариуме! Ни масляных пятен тебе, ни мусора. Животные не боятся людей. То, что за хорошей возможностью нырнуть не надо далеко ехать, ― заслуга Национального морского заповедника Монтерейского залива. Юрисдикция заповедника начинается там, где кончается суша, и контраст между несчастным одиноким кипарисом (он же ― всемирно известная сосна), бетонной набережной и наполненным жизнью подводным лесом просто разителен.

Монтерейский морской заповедник был создан в 1992 г., когда Билла Клинтона выбрали президентом США. Клинтон выполнил обещание, данное калифорнийцам во время предвыборной кампании: жители штата просили заповедник, и они его получили. Ограничение рыболовства, запрет на проход крупнотоннажных судов и на сброс в море отходов ― меры, неприятные для рыбаков и промышленников, но их время проходит. Рыбы стало меньше, ― всю уже выловили. Вместо нефти стараются жечь природный газ. Благосостояние Калифорнии теперь поддерживает Силиконовая долина, где сотрудники «Майкрософт» и других компаний разрабатывают и продают программное обеспечение. Им, как и работникам туристического сектора, состоятельным пенсионерам и просто богатым людям, которые покупают здесь дома и виллы, нужно чистое, пригодное для отдыха побережье.

В охранную зону заповедника входят прибрежные кельповые (капустные) леса, уникальные глубоководные местообитания, находящиеся в непосредственной близости от берега, и Монтерейский каньон ― донная трещина, которая начинается у берега в самом центре залива, у поселка Мосс Лэндинг, и уходит дальше в океан на страшную глубину. Там, на пяти тысячах метрах, в гостях у пресловутого гигантского кальмара, побывала дистанционно управляемая миниподлодка Исследовательского института Монтерейского аквариума. Ее камера сняла пустынное илистое дно, маленького глубоководного осьминога, который пытался спариться с теннисным мячиком (партнершу на такой глубине найти трудно), банку от пепси-колы, рваный ботинок... Одним словом, здесь есть, что охранять.

Как и остальные десять американских морских заповедников, Монтерейский заповедник ― подразделение Национального управления по океану и атмосфере, которое входит в состав Министерства торговли Соединенных Штатов. Поскольку заповедник содержат американские налогоплательщики, его администрация принципиально не берет с посетителей, в большинстве своём сограждан, платы за пользование рекреационными ресурсами. Ныряют тоже бесплатно. Почти в каждом приморском городке есть несколько дайв-центров. Они охотно сотрудничают с заповедником, потому что от состояния подводной флоры и фауны зависит спрос на их услуги. Все дайв-инструкторы Монтерейского залива рассказывают своим клиентам о правилах, которые необходимо соблюдать: в основном это касается взаимоотношений с морскими млекопитающими. Заповедник очень рассчитывает на помощь местных жителей и предприятий туристического сектора, в том числе местных дайверов и дайв-операторов. Те сообщают администрации о замеченных нарушениях заповедного режима и даже сами берут штрафы с клиентов.

Заповедник сотрудничает с местными жителями через общественные организации ― BAYNET и Save Our Shores, которые обучают и организовывают работу волонтеров ― добровольных помощников заповедника. С огромным биноклем на треножнике, в форменных куртках небесно-голубого цвета, волонтеры из местных жителей и студентов дежурят на берегу несколько часов в неделю. Они ведут дневник наблюдений за морской фауной и показывают животных в бинокль случайным прохожим ― посетителям заповедника. Автор этих строк тоже был волонтером. Рядом со мной на набережной стоял большой плакат с надписью: «Посмотри на каланов! Совершенно бесплатно». Каждому, кто подходил, я давал цветную брошюрку с текстом о заповеднике.

Люди, которые интересуются географией, знают, что в мире существуют почти две сотни стран, и более ста из них  имеют выход к морю. У них есть свои морские территории и места, где подводный мир богат и разнообразен. Его следовало бы взять под охрану, но в большинстве случаев там и близко нет ничего подобного калифорнийскому постиндустриальному раю. В одних краях идет война, в других  браконьерство ― единственная возможность для нищих прибрежных жителей не умереть с голоду. Есть просто страны со скромным достатком, где денег едва хватает на содержание правительственных чиновников, судов и сил охраны правопорядка. В большинстве стран государство, увы, не в силах содержать заповедники. Но выход есть. Он заключается в использовании частного интереса для общественного блага.

Дело в том, что, с одной стороны, туризм, как и всякая индустрия. может оказывать отрицательное влияние на окружающую среду. Массовый туризм разрушает места обитания животных и растений и ведет к сокращению количества видов, увеличивает количество мусора, загрязняет воду и воздух, нарушает тишину и покой. Правда, подводный туризм ― один из самых безобидных для природы видов отдыха. Дайверов интересует девственная подводная природа, и они вполне могут любоваться ею, почти не вступая в физический контакт с кораллами, рыбами и другими морскими животными.

С другой стороны, любая туристическая деятельность, если она ведется на долгосрочной основе, подразумевает заботу со стороны дайвинг туроператоров и дайв-центров о чистоте и сохранности мест, привлекательных для туристов. Посетив интересное место, туристы хотят вернуться и увидеть его в первозданном виде.

В бедных странах владельцы и менеджеры популярных тропических курортов иногда сами охраняют коралловый риф, который служит приманкой для туристов. При этом возникает охраняемый частным образом морской заповедник, в который нет доступа браконьерам. В морском заповеднике Сэнди Бэй у берегов Никарагуа владелец «Энтони Ки» ― популярного дайверского курорта ― на собственные средства обучал местных рыбаков профессиям дайв-гида, бармена и официанта. Он здраво рассудил, что, когда население занято обслуживанием туристов, ему не надо глушить рыбу динамитом и травить ее цианином, и оно следит за тем, чтобы этого не делали пришлые рыбаки. Компания «Энтони Ки» в частном порядке отлавливала браконьеров, покушавшихся на риф, и сажала их в тюрьму. Дело это крайне опасное, потому что бедность и безработица делают браконьерство массовым увлечением. На Филиппинах, где природоохранное законодательство не нарушает только ленивый и общественное мнение сочувствует браконьерам, несколько сотрудников дайверского курорта «Эл Ниндо» поплатились за попытки охранять прилегающий риф собственной жизнью.

Морские территории, охраняемые частным образом, могут существовать до тех пор, пока подводный туризм остается основой местной экономики. Но владелец курорта часто не имеет эксклюзивных юридических прав на акваторию. Как только появляются группы влияния с иными экономическими интересами, нужно искать путь развития, приемлемый для всех. Вот здесь необходимо вмешательство государства. Хотя, если охрана морской территории является общим делом, управлять ею может как государственное агентство, так и общественная организация.

В обоих случаях нужен механизм самофинансирования. Для морского заповедника с богатым подводным миром средством поддержать природоохранную и научную деятельность может стать входная плата ― деньги, которые туристы платят за пользование ресурсами заповедника. Тому есть примеры, удачные и не очень. Коралловый парк Чамб Айленд расположен на юго-западе от Занзибара, Танзания. Им управляет частная некоммерческая организация CHICOP (Chumbe Island Coral Park). Получив от благотворителя миллион долларов стартовых средств, при годовом бюджете заповедника 120 тысяч долларов, CHICOP планировала выйти на самофинансирование за счет платы за посещение, взимаемой с подводных туристов. Расчеты не оправдались из-за вспышки насилия на Занзибаре, которая отпугнула от острова большую часть туристов.     

В национальном морском парке Бонэр (нидерландские Антильские острова), который дайверы называют подводным раем, с каждого посетителя берут по десять долларов. Этот доход составляет 80-90% от бюджета заповедника. Из этих средств платят зарплату сотрудникам, поддерживают флот, автопарк и якорные стоянки, разрабатывают просветительские материалы и следят за соблюдением законов и правил. Остальные расходы ― такие как закупка новых судов, исследовательские работы и мониторинг ― финансируются за счет грантов. В 1992 году, когда парк начал собирать плату с туристов и превратился из «бумажного» в действующий, в нем были менеджер, два инспектора, катер и две машины. Сейчас штат увеличился больше, чем в два раза, и появились амбициозные исследовательские и природоохранные проекты. И хотя количество дайверов тоже выросло с 19,5 до 28 тысяч в год, заповедник планирует увеличить плату за посещение до двадцати долларов, а также брать плату за пользование якорными стоянками.

Понятно, что величина платы за ресурсы определяется в данном случае не рынком, а заповедником. Насколько она оправданна? Опросы, проведенные экологическими экономистами, показывают, что 47% дайверов согласны заплатить за погружение на десять долларов больше, если они встретят под водой двенадцать груперов вместо одного, а 20% дайверов заплатили бы лишние десять долларов за то, чтобы увидеть большого, а не маленького групера. Выходит, что эффективные усилия по охране подводной фауны вполне могут оправдать увеличение платы за пользование ресурсами. Эти усилия включают запрет коммерческого лова рыбы и морских беспозвоночных, сбора водорослей и кораллов, ограничение судоходства и сброса в море бытовых и промышленных отходов. Очень важно внедрить стандарты экологически-ответственного поведения (воздержание от подводной охоты, отдачи якоря в неположенном месте и т. п.) в среду самих дайверов. В результате выигрывают подводный мир, дайвинг-туроператоры и будущие поколения дайверов, которые смогут увидеть те же подводные красоты, что и их предшественники.  

Способен ли дайвинг-туризм работать во благо охраны природы и экономического развития в наших условиях? Лучше всех ответить на этот вопрос могут дайверы из RuDIVE, руководители и преподаватели которого сочетают прекрасную дайвинг-подготовку с профессиональным интересом к морской биологии. Дайвинг-клуб RuDIVE регулярно проводит дайвинг-туры по северным российским морям и коралловым заповедникам.

В ближайшем будущем хотелось бы создать полноценную программу развития дайвинг-экотуризма в Российской Федерации и вовлечь в нее дайвинг-туроператоров, природоохранные организации, ученых и местную администрацию. Но, главное, успех этого предприятия, в конечном итоге, будет зависеть от наших читателей и дайверов, которые поддерживают дело охраны отечественных морей и их побережья своим участием в российских подводных экспедициях. Вы ― послы подводного мира на берегу, и подводный мир ждет вашей помощи.

17.06.2018
Go to top